Россия

Общество создано по инициативе графа Василия Алексеевича Шереметева и вплоть до 1917 г. находилось под высочайшим покровительством императорского дома Романовых. Первый его устав был рассмотрен и утвержден сенатом 3 июня 1872 г. Председателем общества состоял великий князь Владимир Александрович, а его товарищем (заместителем) — великий князь Николай Николаевич. При данной организации в эти годы действовали отделы: псовый, скаковых лошадей, ружейный и охраны угодий. В 1896 г. делами Императорского общества ведал совет из 11 человек. В него входило 5 непременных членов, 53 действительных и 66 членов-любителей. К 1897 г. ими было организовано уже 23 очередные выставки охотничьих собак и лошадей с вручением призов и памятных жетонов.

Для сохранения и увеличения численности охотничьих животных Императорское общество организует заказники (заповедные места) на казенных землях и в угодьях частных лиц по договоренности с ними. Надзор за этими территориями осуществляла караульная команда из отдела охраны, которая избиралась из членов общества. Для истребления хищных животных проводились коллективные охоты, устраивались соревнования в стрельбе по голубям с выдачей премий, садки на волков и зайцев, конные состязания (Concours hippique).

В 1898 г. по высочайшему повелению общество перешло из министерства внутренних дел в ведение Министерства земледелия и государственных имуществ. При этом его устав изменили. Оно ставило своей задачей не только разработку новых правил охоты, но и контроль их исполнения, что могло способствовать успешному размножению охотничьих и промысловых животных в пределах всей России.

К 1912 г. Императорское общество уже «состоит под Председательством Его императорского Высочества Великого Князя Сергея Михайловича». В этот период при нем существуют отделы: псовый с волчатником, ружейный, садочной стрельбы, охраны и подотдел охоты с норными собаками. Перед Первой мировой войной в России действовали 52 спортивно-охотничьих отдела общества, три из которых (Барнаульский, Забайкальский и Иркутский) были открыты в азиатской части страны. Во все годы своего существования Императорское общество размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты постоянно организовывало коллективные выезды на отстрел крупных хищников, проводило соревнования по стрельбе, выставки и состязания собак.

В работе А. Д. Бойновича, Ю. А. Шабанова и др. (1994) приводятся данные о знаке Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты для прислуги. Он представляет собой медную круглую бляху, по контуру которой проходит ободок с названием общества. В верхней ее части помещен Государственный Герб России, а в нижней — голова лося с ветвистыми рогами. По бокам бляхи стоят номерные знаки.

А.П. Шорыгин — москвич, один из лучших стрелков-спортсменов в России на начало XX столетия. Постоянно участвовал в соревнованиях по стрельбе садочной и стендовой по тарелочкам в Петербурге, Москве и Киеве. В декабре 1912 г., на стенде ИОО, он получил звание чемпиона, заметно опередив таких известных стрелков, как К.М. Мазурин и Н.С. Шуцман. В 1913 г., выступая на международных соревнованиях в Монте-Карло, выиграл один первый и два вторых приза. В этом же году там же, но на других соревнованиях, его коллега Д.А. Казанцев из Петербурга выиграл второй почетный приз. Следует отметить, что знаменитые турниры серии Гран-при в Монте-Карло проходили на стендах меньших по площади, с радиусом не в 50, как обычно, а в 25 ярдов (Ярд — единица длины в английской системе мер, равная 3 футам, или 21,44 см.). Границу стенда отмечали веревкой или невысоким заборчиком высотой 45-75 см. В те годы, когда стрельба велась по голубям, птица, чтобы ее засчитали стрелку, должна была упасть в пределах стендовой площадки. Если же она падала хотя бы в сантиметре за границей стенда, то спортсмену засчитывался промах.

Стефан Векева родился в 1833 г. в Финляндии. С 1843 г. учился в Петербурге, затем работал подмастерьем, а с 1856 г. — мастером серебряного дела. Выполнял многие заказы для фирмы Фаберже. Его дело продолжил сын — Александр Векева (1870-1923), который также получил образование ювелира, наследовал мастерскую и, вероятно, клеймо отца.

Друцкие-Соколинские — представители древнейшего литовского княжеского и российского дворянского родов. Ветвь князей Друц-ких. Фамилия происходит от первоначального именования князей, поместье которых Соколино находилось недалеко от Друцка. Роды Друцких, или Друцких-Соколинских, были внесены в дворянские родословные книги Могилевской и Смоленской губерний. Предполагается, что русские князья Друцкие-Соколинские являлись потомками Владимира Мономаха. Их родоначальник князь Семен Федорович Друцкой владел поместьем Соколино и имел большое количество потомков.

Один из них — Дмитрий Владимирович (1832-1906) по окончании Александровского лицея служил при канцелярии московского генерал-губернатора А. А. Закревского и вскоре женился на его дочери Лидии Арсеньевне (1829-1884). Их сын Арсений Дмитриевич (1862-1912) в 1881 г. окончил Николаевское кавалерийское училище и с 1883 г. служил в кавалергардском полку. Был прекрасным наездником и стрелком. В 1886 г. он вышел в запас и жил в поместье родителей — Муратовке Мокшинского у. Пензенской губ. Неоднократно, начиная с 1906 г., избирался уездным предводителем дворянства, почетным мировым судьей и гласным губернского земского собрания. А. Д. Друцкому, видимо, и принадлежал рассматриваемый нами жетон одного из отделов ИОПО.

Н. Ф. Гартунг — один из наиболее известных знатоков и заводчиков пойнтеров в России. В конце XIX — начале XX в. многие его собаки демонстрировали дальность чутья, красоту телосложения и работы по пернатой дичи. Так, по отчетам экспертов, кофейно-пегий пойнтер Сам в 1905 г. получил высокую оценку за экстерьер и был победителем на испытаниях собак, проводимых в угодьях МОО. В отчете об испытании под Москвой в августе 1910 г. молодых (первопольных) подружейных собак судьи в лице старшего члена Ружейного отдела Императорского общества охоты O.K. Милера, а также его помощников парижского гостя Л.Л. Буассонада и С. В. Бигсби дали высокую оценку их работе. По мнению судей, из пойнтеров выделялись по типичности и изяществу поиска однопометники — Бликст Н. Ф. Гартунга и Пудора С. П. Рябушинского, которые происходили от знаменитого представителя этой породы, выписанного из Швеции. Желто-пегий пойнтер Бликст Н.Ф. Гартунга был выведен на испытания опытным егерем Семеном Старостиным и сразу же показал хороший правильный поиск и сильный ход. По бекасу он работал на полном ходу и после выстрела вел себя спокойно. Стильный ход и уверенное чутье позволили присудить этой собаке первое место среди конкурентов.

Учитывая заслуги Н. Ф. Гартунга в развитии отечественного охотничьего собаководства, комиссия Совета по племенной родословной книге уже при Всекохотсоюзе в 1926 г. даже награждала собак-победительниц призовыми жетонами имени Н. Ф. Гартунга.

По воспоминаниям очевидцев, в конце XIX в. московские охотники постоянно посещали охотничий магазин и мастерскую опытного охотника и стендовика Н. П. Силина. Особенно часто сюда заглядывали стендовики, успешно стреляющие на садках по голубям и выступающие за границей—в Монте-Карло. К ним принадлежало много лиц известной купеческой и финансовой Москвы. Эта мастерская была своеобразным клубом, куда вечером заходили охотники, чтобы получить новые сведения о качестве боя ружей разных систем, рассказать об успехах своей собаки или договориться о совместной поездке на охоту. Здесь можно было встретить лучших садочных стрелков Москвы из семей Шорыгиных, Сиу, Шуцманов и Мазуриных.

Постоянно заглядывали в этот магазин и другие члены МОО, объединившего именитые купеческие фамилии города, — Востряковы, Морозовы, Столяровы, Алексеевы, Живаго, Рябовы. Магазин-мастерская Николая Петровича Силина была для молодых охотников своеобразным клубом, где обсуждалось множество вопросов по охотничьей тематике, которой так или иначе касались в своих рассказах посетители.

В1905 г. на Большом Крестовском голубином стенде (С.-Петербург) опытный стрелок-спортсмен Мазурин выиграл призовой жетон, усыпанный бриллиантами и пожалованный президентом С.-Петербургского общества охотников великим князем Николаем Николаевичем. Возможно, что рассматриваемый нами выше жетон также принадлежал тому же Мазурину, свидетельствуя о его членстве в Московском обществе охоты с 1887 г.

В.Ф. Пальмцвейг — заводчик и знаток гончих собак. Активный член МОО, а затем Нового московского общества любителей охоты. В 1890 г. вместе с Л. В. Живаго, К. В. Мошниным и др. входил в состав комиссии по подготовке правил оценки работы гончих смычками (парами). В октябре 1902 г. близ Мытищ были проведены первые испытания четырех смычков гончих, за работой которых следили судьи В. Ф. Пальмцвейг, К. В. Мошнин и А.Н. Милюков (Марков, 1997).

В 1901-1904 гг., уже занимая должность председателя Нового московского общества любителей охоты, Пальмцвейг успешно организует и руководит осеннее-зимними облавными охотами, предоставляя в распоряжение коллектива свою рабочую стаю гончих. Кроме того, В. Ф. Пальмцвейг был отличным стрелком и неоднократно брал призы на стендовых соревнованиях в Москве и С.-Петербурге.

Следует отметить, что по инициативе московского, петербургского и других охотничьих обществ в 1892 г. в стране был впервые принят закон, по которому право на охоту получали только те лица, которые обладали государственным охотничьим свидетельством, за него они платили по 3 р. в год. Однако многие охотники из бедных слоев населения не имели финансовой возможности получать подобные свидетельства и состоять в охотничьих обществах или клубах, арендующих угодья. Если на участках, где водились дикие животные, охотники добывали их без соответствующих свидетельств (документов), то они становились браконьерами и облагались большими штрафами, поскольку вся дичь, как и лес, оставались собственностью землевладельцев. Естественно, это вызывало негативную реакцию у многих любителей спортивной охоты, особенно в европейской части России.

В 1898 г. состоялся Первый Всероссийский съезд охотников, на котором основоположник отечественного охотоведения петербургский лесовод и зоолог А. А. Силантьев (1868-1918) поднял вопрос о необходимости принятия нового закона об охоте. Здесь им впервые были высказаны мысли о национализации дичи даже при наличии частного землепользования, о более демократичных подходах к использованию природных ресурсов и о необходимости создания в стране заповедных территорий. Вскоре проект нового закона об охоте, в разработке которого Анатолий Алексеевич принимал непосредственное участие, был опубликован.

Повторно к этим вопросам вернулись только в 1909 г. уже на Втором Всероссийском съезде представителей разных охотничьих обществ, работа которого была полностью профинансирована царским правительством. На нем поднимались вопросы о переходе к более организованному охотничьему хозяйству, о необходимости концентрировать все вопросы по использованию объектов животного мира в ведении государства, а не частных лиц. Высказывались пожелания и о том, чтобы в новой редакции закона об охоте хозяйствующими органами на местах стали общества охотников. Они должны были иметь права на выдачу свидетельств на охоту, оформлять протоколы на нарушителей установленных правил и решать ряд других вопросов. Также было признано необходимым создание Всероссийского союза охотничьих организаций, что позднее и было сделано.

Через два года после состоявшегося Второго съезда охотников в России был создан Департамент охоты, который возглавил А. А. Силантьев. На этом посту он проделал большую работу по изучению мест обитания и биологии хозяйственно ценных представителей фауны, стоял у истоков заповедного дела. По его инициативе в 1916 г. появился первый в стране заповедник по охране соболя — Баргузинский. К сожалению, преждевременная смерть настигла Анатолия Алексеевича в расцвете сил, в трудном для страны 1918 г., но его последователи, прежде всего Д. К. Соловьев, Б.М. Житков, С. А. Бутурлин, В. Я. Генерозов и Г. Г. Доппельмаир, продолжили начатое им дело (Пискунов, 2008).

Максимилиан Владимирович Столяров — активный член МОО, прекрасный стрелок из нарезного и гладкоствольного оружия. Многократно участвовал в коллективных выездах на охоты. Так, в январе 1913 г. состоялись три поездки членов общества на отстрел хищных зверей в арендуемые угодья. За эти дни здесь было добыто 14 волков, 3 рыси и 1 лисица, из которых трех серых хищников отстрелял М.В. Столяров. В апреле того же года проводилось отчетное собрание МОО, на котором присутствовало около 100 действительных членов и кандидатов. На нем М.В. Столярова единогласно избрали действительным членом данного общества. Кроме того, в 1913-1915 гг. он был одним из 140 действительных членов Петроградского (Петербургского) общества любителей породистых собак.

Московское общество ОХОТЫ ИМ. Сергея Тимофеевича Аксакова возникло в Москве в 1903 г. под названием «Кружок любителей правильной охоты». Основателями его были С. А. Герлах, Н. Ф. Губин, Г. А. Биркель и др. В 1911 г. кружок переименовали в Московское общество охоты имени С. Т. Аксакова. Его председателем долгое время избирался известный охотник и талантливый организатор А. К. Карпов.

Члены общества соблюдали установленные правила охоты, занимались охраной арендуемых угодий, организовывали выставки собак, участвовали в соревнованиях по стрельбе и в коллективных выездах на охоты по зайцу, лосю, лисице и волку. В Химках общество имело хорошо оборудованный стенд, где проводились тренировки его членов и состязания на звание лучших стрелков, которые награждались призовыми жетонами.

За 10-летний период (1903-1913 гг.) число арендуемых обществом угодий увеличилось с 10 до 140, а штат охотников — с 15 до 343. Количество членов аксаковского общества охоты заметно возросло в 1912 г., когда по обоюдному согласию к нему присоединился коллектив (40 человек) Московского кружка имени И. С. Тургенева под председательством Н. Н. Беренса. Этот кружок носил имя еще одного замечательного певца русской природы и летних охот на пернатую дичь — И. С. Тургенева. Его члены активно занимались вопросами племенного собаководства и охотой на боровую и болотнзчю птицу с подружейными собаками. Однако малое количество членов, состоявших в кружке, недостаток финансирования, высокая плата за аренду охотничьих угодий и проведение коллективных охот послужили причиной их объединения с более крупной организацией.

По отчету ревизионной комиссии аксаковского общества охоты за период с марта 1912 по март 1913 г. им было израсходовано 6284 р., в том числе: на охрану угодий — 505 р., содержание казенных собак — 268, зимние охоты — 702, призовую стрельбу — 773 и изготовление членских и призовых жетонов — 810 р.

Сергей Тимофеевич Аксаков, именем которого названо общество, родился в 1791 г. в Уфе и скончался в Москве в 1859 г. Русский писатель и театральный критик, патриарх отечественной охотничьей литературы. Его отец — Тимофей Степанович был провинциальным чиновником. Мать — Мария Николаевна, урожденная Зубова, очень образованная для своего времени женщина. Детство будущего писателя в основном прошло в родовом имении Новоаксаково, среди почти не тронутой цивилизацией природы степной зоны. В возрасте восьми лет он был определен в Казанскую гимназию, а в 1804-1807 гг. учился в Казанском университете. С 1807 по 1811 г. работал в С.-Петербурге переводчиком в Комиссии по составлению законов, но затем уволился и с 1812-го по осень 1826 г. проживал преимущественно в поместье Надеждино Оренбургской губ. Вскоре, после ряда безуспешных попыток обустроить свое хозяйство, Аксаков вынужден был переехать в Москву. В 1827-1832 гг. служил цензором в Московском цензурном комитете, а в 1833-1838 гг. — инспектором и затем директором Константиновского межевого института.

В конце 30-х гг. начинается новый период его жизни. В 1838 г. Сергей Тимофеевич увольняется с государственный службы и почти полностью сосредоточивается на ведении хозяйственных дел и литературе. После смерти отца в 1837 г. он наследует довольно крупные поместья, а в 1843 г. приобретает имение Абрамцево, недалеко от Москвы. Здесь он с необычайным подъемом пишет книгу о рыбной ловле, которую в 1847 г. публикует под названием «Записки о рыбалке». Она стала событием в литературной жизни России и заслужила единодушное одобрение критики.

Воодушевленный успехом, С. Т. Аксаков в 1849 г. принимается за другое произведение, теперь уже об охоте, и в 1852 г. в свет выходит его новая книга «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Она пользовалась необычайной популярностью, и весь тираж был быстро распродан. Отзывы критики, в том числе и рецензия на нее И. С. Тургенева, оказались еще более одобрительными, чем на предыдущую книгу.

Книги о рыбалке и охоте выполнены С. Т. Аксаковым на высоком художественном уровне. Их успеху во многом способствовала особая манера повествования, основанная на богатом опыте пребывания в полевых условиях и острой наблюдательности автора. Они обращали на себя внимание поэтическими пейзажными зарисовками, знанием биологии представителей местной фауны и подробным описанием разных форм поведения животных.

В период работы над «Записками ружейного охотника Оренбургской губернии» Аксаков написал еще более полутора десятков очерков и коротких рассказов о способах охоты. В 1855 г. он опубликовал сборник «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах», а затем небольшие очерки, в которых вдохновенно воспевал русскую природу и охоту. К ним следует отнести «Замечания и наблюдения охотника брать грибы» (1856), «Несколько слов о раннем весеннем и позднем осеннем уженье» (1858) и пр. (Савельева, 1981; Марков, 1997; Пискунов, 2008 и др.).

Новомосковское общество любителей охоты возникло еще в конце 1883 г. и существовало под названием Немецко-французского кружка охоты. Его учредителями были москвичи Вендт, Пальмцвейг и Менцигер. В июне 1894 г. его устав и название были изменены. Однако, ориентируясь на первую дату, свой 30-летний юбилей Новое московское общество любителей охоты отмечало в 1913 г. За прошедшие годы оно значительно увеличило количество и размеры арендуемых земель, активно занималось вопросами подготовки егерей и сторожей к эффективной охране границ угодий, принадлежащих обществу, и обитающих на этой территории зверей и птиц. Все его члены обязаны были строго соблюдать сроки и нормы добычи животных, а также беречь малочисленные виды, запрещенные к отстрелу.

По материалам годичного собрания в 1904 г. в обществе было зарегистрировано 165 членов, из которых половина принимала активное участие в коллективных выездах на осеннее-зимние охоты. В отчетном году удалось добыть 11 волков, 12 лисиц, 2 лосей, барсука, 70 зайцев и более 1,5 тыс. птиц промысловых видов. В зимние месяцы 1905 г. многие члены участвовали на соревнованиях в садочной стрельбе по голубям, которую проводили на стенде Императорского общества охоты. В них неоднократно памятные жетоны и призы на звание лучшего стрелка заслуженно получали председатель общества В. Ф. Пальм-цвейг и его заместитель П.И. Морель.

Позднее на этих должностях их сменили Н.А. Жедринский и Хр. Г. Ф. Циммерман, которые многое сделали для сохранения глухариных и тетеревиных токов на арендуемых землях, а также для рационального использования запасов хозяйственно-ценных зверей. В сезоне 1912/13 г. членами коллектива было добыто около 700 особей пернатой дичи, на облавных охотах отстреляно 8 волков и 10 лисиц, а из-под гончих взято 10 зайцев русаков и 38 беляков. С 1911 г. Новомосковское общество содержало свой стенд в Останкино, на котором регулярно тренировались охотники. В 1913 г. в этом обществе состояло не более 100 человек.

По материалам С. И. Романова (1877) организованное Санкт-Петербургское общество любителей охоты ставило своей целью «соединенными средствами доставлять любителям охоты способы разумно предаваться этому развлечению», охранять дичь от чрезмерного истребления, заниматься разведением и улучшением рабочих качеств охотничьих собак. Непременным условием приема в состав данного объединения было членство в Российском обществе покровительства животным. Для производства охот коллектив арендовал у частных владельцев и разных ведомств на продолжительные сроки угодья, выдавал своим членам охотничьи билеты, нанимал и оплачивал работу лесных сторожей и егерей.

С.-Петербургское общество любителей охоты состояло из членов: почетных, учредителей и действительных. Первые избирались по решению общего собрания. Этого звания удостаивались лица, оказавшие обществу особенно важные услуги или пожертвования. Они пользовались всеми правами членов-учредителей и действительных, но без оплаты ежегодных членских взносов. Членами-учредителями считались лица, составившие и подписавшие устав организации и внесшие в общественную кассу не менее 100 р. Желающие стать действительными членами общества должны были иметь рекомендацию одного из них, пройти утверждение кандидатуры на очередном собрании и оплатить определенный взнос.

Членами общества могли быть не только россияне, но и иностранцы, без различий их званий и места пребывания, но при непременном условии быть предварительно зарегистрированными в Российском обществе покровительства животным. Охотники-промышленники, т.е. лица, занимающиеся отстрелом птицы на продажу, в состав общества «любителей охоты» не допускались.

Любой член общества в обозначенные законом сроки имел право участвовать в разных видах индивидуальных (с легавой собакой, на токах, на тяге, с гончими) или облавных охотах. Для тренировок устраивались специальные стрельбища, где упражнялись «в стрельбе из пистолетов, штуцеров и ружей пулями и дробью в мишень и по садочной птице».

Желающие принять участие в облавных охотах, по предварительному согласованию с администрацией общества, выбирали из своей среды распорядителя охоты, который действовал на основании инструкции, составленной для подобных мероприятий. Выбранные на период проведения охоты члены-распорядители обязаны были знать, где держится дичь, организовывать загоны, расставлять стрелков, назначать количество загонщиков, указывать места для гона, наблюдать «за правильностью» проведения по добыванию зверя, открывать и заканчивать своими распоряжениями охоту.

Как и другие члены команды, егеря, лесные сторожа и объездчики во всем подчинялись распорядителю охоты. При исполнении своих обязанностей они должны были носить на груди медный или латунный должностной знак, установленный для всей охраны арендуемых дач. Во время обходов по угодьям егеря и сторожа наблюдали за сохранностью леса и дичи, преследовали браконьеров, отыскивали лосиные скопления, медвежьи берлоги, глухариные, тетеревиные тока и пр. Кроме того, они были обязаны вести строгий надзор за охраняемой территорией, чтобы в угодьях, принадлежащих обществу, не проводился отлов животных петлями и капканами, а также «разыскивали в сем виновных и немедленно доносили об этом правлению общества и члену-распорядителю». В те времена егеря и лесные сторожа не имели права носить при себе никакого оружия, кроме пистолета и охотничьего ножа (позднее им выдавали охотничьи ружья малого калибра и топор). За усердную, ревностную и долговременную службу С.-Петербургскому обществу любителей охоты, на основании устава Российского общества покровительства животным, они получали от правления похвальные листы, денежную награду или медаль для ношения на груди. Образец этих медалей утверждался общим собранием. Интересно, что при благоприятном положении дел обществу представлялась возможность учреждать при нем клуб охотников и стрелков при наличии испрошенного в свое время особого разрешения, включенного в устав (Романов, 1877).

Поданным В.М. Воронцова (1912) к лету 1911 г. С.-Петербургское общество любителей охоты свои действия прекратило. Однако сообщение о его существовании встречается в книге «Весь Петербург» за 1913 г.

Д.Н. Баллас — опытный петербургский охотник и заводчик норных собак, любовь к которым передалась и его сыну Н. Д. Балласу. Так, в 1912 г. на IX выставке Отдела кровного собаководства Общества поощрения полевых достоинств охотничьих собак Н.Д. Баллас выставлял молодых фокстерьеров — жесткошерстных Патрика и Невски Брамбль, а также гладкошерстного Окройд-Рекрута. Все они были по достоинству оценены экспертами и награждены призами и памятными медалями.

Северное общество любителей охоты считалось одним из ранних охотничьих коллективов в С.-Петербурге, однако уже к 1908 г. свои действия прекратило.

Следует отметить, что С.-Петербургское общество охоты «Осиновая роща» являлось старейшей общероссийской организацией, объединяющей любителей стрельбы по дичи. В истории создания охотничьих обществ оно было вторым после МОО, которое впоследствии после одной из успешных охот императора удостоилось права прибавления к названию слов «имени Александра II». К лету 1911 г. общество охоты «Осиновая роща» свои действия прекратило.

Общество ставило целью: товарищеское общение охотников, содействие в улучшении состояния охотничьего хозяйства, проведение совместных охот, состязаний в стрельбе, поощрение работ по улучшению породных и полевых качеств охотничьих собак. Одним из активнейших членов этого общества был барон А. Ф. Мер-ценфельд, а председателем — герцог Г. Н. Лейхтенбергский. Кроме нескольких охотничьих угодий оно арендовало и «Малый стенд» на Крестовском о-ве, где любители этого интересного стрелкового спорта постоянно тренировались. На начало 1908 г. в нем состояло 80 членов.

Замечательный мастер Авраам Авенирович Грилихес (1849-1912), сын известного медальера А. Г. Грилихеса, учился в Академии художеств в С.-Петербурге в период 1869 -1876 гг. Однако уже с 1873 г. он был зачислен вольнонаемным служащим в штат С.-Петербургского Монетного двора, где совершенствовал свое мастерство. В 1880 г. его перевели на должность младшего, а в 1899 г. — старшего специалиста медальера. Прекрасный художник, широко эрудированный мастер своего дела А. А. Грилихес — автор около 150 юбилейных наградных медалей и жетонов, посвященных широкому кругу событий и памяти выдающихся деятелей России (Смирнов, 1994; Щукина, 2001).

Охота на дичь с хищными птицами, возникшая более 2,5 тыс. лет тому назад вначале на Востоке, позднее получила распространение на Руси и в странах Западной Европы. На обширных территориях Северной Руси охота с ловчими птицами имела большое распространение. Так, в Великом Новгороде она была неотъемлемой принадлежностью великокняжеской жизни. Здесь охотились в основном с соколами и ястребами. В степной зоне Евразии предпочтение отдавали орлам-беркутам. Ловчие птицы стоили дорого. Их можно было обменять на пленника или послать в качестве богатого подарка в целях укрепления взаимоотношений с правителями других княжеств или государств. С применением более эффективных способов добычи дичи охота с ловчими птицами стала забываться (Бобынин, 2007).

Крупные сокола назывались кречетами и ценились особенно высоко. Обычно это были самки, которые заметно крупнее самцов. Взятые из гнезда птицы у опытных сокольников быстро становились ручными. Выношенный, т. е. обученный и подготовленный к охоте, хищник позволял успешно добывать фазанов, голубей, куропаток, перепелов и уток.

При выезде на охоту ловчую птицу держали на правой руке сокольника, одетую в плотную кожаную или замшевую перчатку с небольшими крагами (наручами). В старые времена они украшались затейливым узором. На цевки ног соколу надевали опутенки или путцы — мягкие кожаные ремешки, за концы которых его удерживали на руке. В них птица находилась постоянно: на охоте и в помещении, где она содержалась на присаде (подставке или насесте). На одном конце опутенок крепилось легкое металлическое кольцо. Небольшим карабинчиком к нему пристегивался крепкий шнурок (должник) длиной до 1,5 м. Он позволял привязывать птицу к рукавице, седлу или присаде.

Для отыскания отлетевшей за добычей ловчей птицы на нее надевали пару легких и звонких бубенчиков, которые крепили к средним рулевым перьям хвоста. В прежние времена их чаще закрепляли на опутенках, в верхней части цевки. Однако этот способ оказался менее эффективным. Когда ловчая птица с добычей опускалась в густую траву или на посевы зерновых, сигнальные звуки прекращались и ее трудно было отыскать. Если же бубенчики крепили к рулевым перьям хвоста, то обнаружить сокола в густых зарослях оказывалось проще. Садясь на сбитую жертву, он начинал ее ощипывать, наклоняя при этом голову и туловище. В тот же момент бубенчики издавали характерный звон, по которому охотник быстро находил своего добычливого помощника.

Перед охотой на голову ловчей птице надевают шапочку-клобучок с прикрепленной к ее верхней части кисточкой-помпоном. Назначение клобучка — закрывать питомцу глаза, чтобы он меньше бился, не дичился, не бросался раньше времени за добычей и быстрее успокаивался. Сзади шапочку стягивают шнурком и приучают сидеть в ней по несколько часов. На ночь снимают, а когда птица привыкает, одевают ее, только отправляясь в поле на охоту. В нужный момент сокольник, дернув за кисточку, сбрасывает клобучок и пускает ловчую птицу вдогонку за дичью (Вавилов, 1873; Сабанеев, 1904).

В С.-Петербурге общество соколиных охотников было организовано по инициативе любителя этого вида охоты К. П. Галлера (1845-1888), известного композитора и педагога того времени, собирателя народных песен. Содержащиеся у него ловчие птицы получали призы на выставках и состязаниях. Он был первым председателем этого общества и приложил немало сил для возрождения и популяризации охот с хищными птицами в России. Однако после смерти К. П. Галлера активность работы общества стала снижаться, и к июлю 1911 г. свою официальную деятельность оно прекратило.

Интересно, что если у католиков и лютеран небесным покровителем охотников, лесников и помогающим им в процессе охоты животным считается Св. Губерт, то в православии — великомученик Трифон. Обычно он изображается сидящим на коне с соколом на правой руке, что связано с одной древней легендой. В ней повествуется о том, что Трифон родился в 232 или 250 г., происходил из крестьян и в юности постоянно помогал родителям по хозяйству. Будучи еще отроком, проявлял дар чудотворения — исцелял и облегчал недуги людей, а своими речами обращал их к христианской вере. В правление императора Деция Трояна, ярого гонителя христиан, он был схвачен и предан суду. Его подвергли бичеванию и многим другим жестоким истязаниям, но он отказался отречься от Христа и признать римских богов, за что был осужден на усекновение головы. Перед казнью Трифон истово молился, благодаря Господа и прося принять его в свое царствие. По его молитве Господь взял его душу, причем еще до того, как палачи успели привести приговор в исполнение. Память о Св. Трифоне в православной церкви совершается 14 февраля (Каледин, 2006).

Мощи Св. Трифона были перенесены в Царьград (Константинополь), а затем в Рим. В 1803 г. часть их привезли в Россию. Позднее, в 1819 г., эту святыню вложили в дорогие ковчежцы и поместили в икону Св. Трифона с соколом на руке. Она хранилась в Москве, в Непруд-ном, в церкви, носящей имя святого. После закрытия храма в 1932 г. икона вместе с частицами мощей была перенесена в церковь Знамения Божией Матери в Переяславской слободе, где она находится и в настоящее время.

По старинному преданию, во время великокняжеской охоты Ивана Даниловича по прозвищу Калита под Москвой, в районе Марьиной рощи, один из сокольников упустил лучшего кречета. Это вызвало гнев князя, и он приказал в 3 дня сыскать ловчую птицу, за потерю которой он иначе поплатится головой. Всю округу охотник объездил безрезультатно. Вконец устав, он стал горячо молиться своему небесному покровителю, мученику Св. Трифону с просьбой помочь отыскать птицу, даЕ обет при благополучном исходе создать храм его имени на этом месте, Остановившись отдохнуть на берегу Великого пруда, сокольник заснул. Во сне к нему явился юноша на белом коне с соколом на руке. Когда охотник проснулся, то увидел сидящую рядом пропавшую птицу, кото рую он отвез князю, и был прощен. В награду ему пожаловали землю и на том месте, где во сне являлся светлый юноша, сокольник построй; обетную церковь в честь своего спасителя. В ней он изобразил Св. Три фона в том виде, в котором он предстал ему в сновидении — в образе молодого человека, сидящего на белой лошади с соколом в правой рук< (Каледин, 2006).

Встречаются также следующие сохранившиеся до наших дней, прекрасно выполненные раритеты по рассматриваемой тематике периода императорской России.

Следует отметить, что долгое время председателем Омского общества правильной охоты был известный кинолог, эксперт по разным породам собак Павел Борисович Ящеров.